«Через 50 лет Россия сможет 50% текстиля не на полигоны отправлять, а возвращать в экономику»: Дарья Алексеева о фонде «Второе дыхание», команде и целях

Дарья, расскажите, пожалуйста, что для вас было главным в начале пути: бизнес или благотворительность?

Я с 17 лет в некоммерческой сфере работала, сначала как волонтер, потом как сотрудник нескольких разных организаций. Для меня фокус был не только на социальную составляющую, а на изменение, на решение каких-то проблем. После семи лет работы в НКО стало понятно, что очень тяжело зависеть от спонсоров. Понятно было, что ресурсы лучше добывать прагматичным способом, поэтому предпринимательство стало решением, как этого добиться.

А сейчас вы убеждены, что это было правильное решение?

Я думаю, что здесь нет никакой «дилеммы вагонетки», что либо ты зарабатываешь деньги и потом делаешь что-то хорошее, или ты делаешь что-то хорошее и убеждаешь в этом всех. Сейчас у нас такая гибридная форма финансирования, когда 46% бюджета фонда — это собственная деятельность, приносящая доход, как правильно это называется. Можно ее назвать предпринимательской, но это юридически некорректно. А вот остальные 53% — это различные гранты, пожертвования, корпоративные доноры, то есть это все равно организации и люди, которые хотят помогать.

Поэтому мы сочетаем эти две истории, и они позволяют привлекать безвозвратные деньги от людей, которые хотят помочь, и в то же самое время здраво оценивать, что у нас аренда стоит несколько миллионов и почти 80 сотрудников. Поэтому, единственное, что поменялось, это степень моей радикальности в тезисе, что нужно на благотворительности уметь зарабатывать.

Дарья, расскажите, как все начиналось и как сегодня устроен ваш проект? Что изменилось?

Сейчас у нас три юрлица. Фонд «Второе дыхание» — организация, которая собирает вещи и перераспределяет их. РЕКЛО — это компания, которая занимается переработкой вещей. И «Чарити шоп» — это отдельная компания, к которой я больше не имею отношения. Charity Shop покупает у фонда «Второе дыхание» вещи, продает их в своих магазинах.

Сначала сложно было, потому что сейчас у нас такая гибридная форма, а в России нет таких типов юридических лиц, которые позволили бы все сочетать. Поэтому мы такой конструктор собирали долгое время и выстраивали отношения между этими организациями, чтобы они были прозрачными и легитимными.

Началось все в 2013 году, когда мы с моими друзьями сделали мероприятие для фонда «Вверх», на которое можно было принести свою одежду и купить что-то у других. Все доходы пошли в фонд. За четыре часа мы заработали 130 тысяч, на эти деньги тогда можно было в Москве взять в аренду помещение под магазин.

То есть мы бы за один день закрывали аренду, остальные деньги платили бы продавцам, окупали операционные расходы этой точки, а прибыль перенаправляли бы на благотворительность.

Меньше чем через год получилось открыть магазин Charity Shop и с этого началась история проекта уже не в формате тестирования гипотезы, а в формате бизнеса, то есть я зарегистрировала ИП. Конечно, ожидания и реальности не совпали: никакие 130 тысяч за день невозможно было там сделать, потому что у нас было подвальное помещение без вывески, а аудиторию еще предстояло «раскачать».

Вы открывали магазин на свои средства или использовали заемные?

На свои, но я и не верю, что заемные средства нам были нужны в тот момент. У меня было 600 тысяч рублей, которые я накопила. Я как-то очень аскетично жила и живу, просто каждый месяц у меня оставалось тысяч по 30-40 тыс. рублей от зарплаты несколько лет подряд. Я относилась к этому проекту как к большому приключению.